Автор: Лариса Васильевна Иванова считает себя жительницей деревни Медвежской. Хотя и зимует в печорской квартире.
Земляки ее хорошо знают, она активный, творческий человек. Сейчас на заслуженном отдыхе, увлекается всем, что ей интересно. Занимается рукоделием, любит фотографировать животных, вообще любит животных. Является попечителем музея истории старообрядческой деревни, которым они занимаются вместе с сестрой Верой Васильевной Копытовой в Медвежской.
Но сегодня хочется представить ее как писателя рассказов о животных, хотя таковой она себя совсем не считает, а говорит так: «О животных у меня только 10 рассказов. Я больше пишу миниатюры о природе, просто делюсь своими впечатлениями с теми, кому это интересно». Но судить вам, дорогие читатели.
Итак, Лариса Васильевна выхаживает раненых птиц, поясняет, мол, это все, что она может позволить себе в городской квартире. Имея больше возможностей, помогла бы любому животному, ведь каждое из них имеет право на жизнь и помощь. А безразличие людское говорит о том, что сердце человека не живет, существует лишь тело.
Истории спасения она публикует в социальных сетях, там же переписывается с различными людьми, у которых интересуется, как ухаживать за пернатыми, как лечить и кормить. Люди ей отвечают и каждый раз восхищаются ее добротой. Узнали о такой переписке и мы. Познакомились с Ларисой и поняли, что переписка не что иное, как рассказы. Решили опубликовать некоторые из них.
Любовалась голубями…
Это было давно, когда мои дети были маленькими. Как-то старшая дочь принесла домой с прогулки голубя. Я, конечно, была против. Она упрашивала меня со слезами на глазах, убеждала, что ему не выжить с подбитым крылом. К ее мольбе присоединилась и младшая. Я уступила. Целый день они его кормили, меняли воду и газетки в ящике. А вечером старшую увезли на скорой: сальмонеллез. Я со психу выкинула голубя на улицу и ни разу о нем не вспомнила.
Прошел не один десяток лет. С тех пор голубей я видела только на расстоянии. Фотографировала их, когда они грелись стаей в мороз на канализационном люке, когда ворковали на площади в теплые летние дни, когда купались в луже и слетались на протянутую руку с едой.
Во время прогулки я отмечала необычный окрас перьев. Встречались очень интересные и редкие экземпляры. В общем, любовалась ими издалека.
Но год назад голуби стали появляться в моей жизни уже в другом варианте. Первого я нашла весной на свалке.
…а спасла вороненка
Днем у мусорных контейнеров я увидела вороненка. Он не летал, лишь забивался куда мог, чтобы спастись. Именно так он избежал смерти от собак или от кошек. Когда я его поймала, он показался мне странно горячим. Оказалось, что перьев на теле практически нет, только парочка на хвосте, и лишь крылья прикрывают голую кожу. Я взяла его домой.
Как смогла, отмыла теплой водой: он был липко грязным. Обработала кожу перекисью. Открытых или рваных ран не было, просто голое тело с кровоточащими дырочками от перьев.
Устроила его в просторный бумажный ящик, поставила воду. А что делать дальше – не знаю. Пока только разговариваю. Сначала в руки не давался, пытался вырваться. Сейчас, когда меняю бумагу под ним, уже на руках ведет себя спокойно. Назвала его Графом. Это имя подходит для сильной птицы, а он должен выздороветь и вырасти, чтобы выжить на свободе.
Оживает Граф! Оживает! Всю ночь он пытался вылететь из ящика. С утра я его выпустила, так он прямиком к двери пошел. Сегодня я осмелилась открыть ему клюв и покормить из шприца детским пюре из индейки. Получилось, но сам он так и не заинтересовался едой: добровольно клюв не открывал. Начал было ковылять по комнатам, да моя собака ходила следом за ним. В итоге забился под кухонный шкаф. Оттуда я услышала «тук-тук». Посмотрела, а он пытается клевать. Ура, он способен есть сам! Я ему тут же меню предложила: рис, куриный фарш и то детское пюре, которое для шприца купила. Кроме риса, ни к чему не прикоснулся и пока так и остался под шкафчиком. Наблюдаем за его поведением и состоянием вдвоем: я и моя собака.
Жаркое – для Графа!
Прошел день, сейчас будем вместе смеяться! Я была увлечена делом, когда услышала скуление своей собаки. Шейх (так его зову) смотрел в сторону своей еды и возмущался или страдал: не лаял, но скулил. А там птенец бойко поглощал его куски мяса. Ел жадно и съел удивительно много. А потом еще и водичку попил из тарелки собаки. Как же я была рада! Я пыталась не дать ему умереть с голода, а он способен есть сам, и у него отменный аппетит. Значит, одно качество для выживания уже активизировано.
Его ящик в ванную поставила, чтоб собачка не надоедала. Сначала он из него не выходил. С утра отметила, что больше к еде не прикасался. Но зато он уже сидел на ящике: смелеет! Затем он поел: снова выбрал мясо. Мой птенчик начал «оттаивать». Из сжатого комочка появилась шея, и я увидела, что никакой он не вороненок, а голубь.
Теперь я в руки его не беру, чтобы не привыкал. Как только будет тепло, выпущу на улицу. Он в том возрасте, когда птенцы учатся летать. В ванной он облюбовал себе полочку около зеркала. Короткие полеты совершает, но в замкнутом пространстве мало места для обучения. Лишь бы установилась теплая погода: «голеньким» он замерзнет. Перья выпадают до сих пор. Будем смотреть дальше…
Со временем в ванной Граф, видимо, начал делать ремонт: всюду капли «побелки». Ну, вы понимаете, о чем я. Но это не проблема. В основном он сидит на одном месте, на полке. Сегодня попробовал освоить батарею – сушилку. Я прислушиваюсь к звукам в ванной, хочу услышать, как он совершает учебные полеты. Это было бы знаком, что он окреп, и природные инстинкты зовут его на свободу.
Когда берешь питомца с улицы, на первом месте – помочь выжить, а затем – не переходить той границы, когда забота атрофирует его инстинкты. Он легко дается в руки. Вопрос, который я еще не выяснила: доверяет или не может улететь? Я не оставлю его у себя дома, поэтому наблюдаю, чтобы понять, насколько он готов к жизни на улице. С голой кожей изменений пока нет: нет гнойничков, но и следов роста новых перьев тоже нет. Лишь бы он захотел летать! А там будет тепло, лето, ему станет легче осваивать заново природную среду.
Он улетел и не обещал вернуться
Сегодня он улетел. Еще вчера писала, что прислушиваюсь к звукам в ванной, когда голубь начнет летать. А сегодня всю ночь собака нервничала. Граф перелетал с места на место, а Шейх реагировал на эти звуки. Я же, оценив обстановку, перестала вскакивать на очередной лай. А утром меня разбудило скуление собаки. Оказалось, что дверца в ванной открылась, и Граф вальяжно расхаживал по комнате, а собака не знала, что с этим делать. Походка голубя была уверенной, собаки он не боялся. Граф очень изменился за эти дни. Он напоминал мне подростка: вроде бы как уверенного, но с тоненькой шейкой.
Голубь поел мяса из тарелки собаки и взлетел на подоконник совсем не так, как в первый день, когда он пытался взлететь на тот же подоконник, но не набрал высоту и упал на пол. Затем перелетел на стол. И такие короткие перелеты с места на место убедили меня, что летать он может. Я подумала, что пространства маловато, открыла окно и наблюдала за птицей со стороны. Он тут же подлетел к открытому окну, привлеченный свежим воздухом. Я думала: полетит или останется? Он сидел на краю подоконника долго. В комнате стало прохладно. Я еще не сдвинулась с места, просто подумала: надо закрыть окно, а Графа обратно в ванную комнату поместить. Он как будто понял мои намерения: моментом исчез с подоконника, улетел.
Теперь успокаиваю себя, что он действовал соответственно инстинктам, но в глубине души переживаю: не вернула ли его туда же, откуда подобрала? Я вышла на улицу, обошла соседние дома, сходила на помойку, где нашла его. Голуби были везде, но Графа не видно. Я бы сразу его узнала. С надеждой я пошла на площадь Горького, где рай для голубей. Там, как всегда, их много: разномастные и разного возраста, но Графа там тоже не было. Я думала, что это место, где голубям живется вольготно. Это так: детки их кормят. Но такому, как Граф, дети и будут угрозой: многие пытаются поймать птиц.
Скорее всего, он снова куда-то забился в целях безопасности. Я столько раз обманывалась в предположениях по его поводу, не зная возможностей птицы, что, открыв окно, хотела на деле проверить его инстинкты.
Он улетел, что и требовалось доказать, а мне хотелось его вернуть. Это и есть привязанность, которая лишает прирученных животных к выживаемости и делает их зависимыми от нас. Я так думаю… А вы?
Живой пакет
Вторую птицу я увидела издалека и приняла за маленький черный пакет, который валялся на дороге. Стояла осень, лежал снег, начались морозы. Сильный ветер трепал пакет, как будто пытался сдуть его с дороги. Прохожие перешагивали через него и шли по своим делам дальше. Думаю, дай-ка я донесу пакет до мусорных бачков, пока ветер не вытряхнул содержимое. Благо контейнеры были в двух шагах. Пакет оказался голубем. Он валялся на спине, но пытался перевернуться и встать на лапки. Я забрала его с собой. Он был очень слаб, сутки лежал в ящике, не ел, не пил. Слабая надежда, что он все-таки отогреется и придет в себя, таяла с каждым часом. Я пыталась хотя бы напоить его из пипетки. Понимая, что он умирает, я сделала так, чтобы он умирал в тепле и не в одиночестве. Он умер у меня на руках…
Ветеринар по наитию
И снова осень на календаре, снег, стужа. Я гуляла, когда увидела мужчину около дверей магазина. С виду далеко не старый и не немощный, он просил подаяние. Подумала, что могло его привести к такому положению? Я редко подаю мужчинам. Вообще редко подаю из-за принципа: если есть руки и ноги, всегда можно заработать. Это не голословное утверждение, я исхожу из своего опыта. Но речь не о мужчине. За ним в углу я увидела голубя…
Здоровый голубь не будет загонять себя в угол. Поймать его оказалось легко, он не мог летать, лишь перебирал лапками, пытаясь убежать. Я взяла его с собой, уверенная, что проблема с крылом. При осмотре оказалось, что у него больна одна лапка. На ощупь очень горячая, она опухла так, что выглядела как культяпка. В ветлечебнице птиц не принимают. Остается Интернет.
Сама по рисункам поставила диагноз. Их пять: обморожение, ожог, чесотка стопы ног, подагра конечностей, артрит. Симптомы практически одинаковые, поэтому остановиться на чем-то конкретном не смогла. В общем-то, это и не имеет значения, я все равно не знаю, как лечить, но что-то надо делать.
Пока раздумывала и присматривалась, голубь-подросток согрелся и аппетитно поел, попил. Это хороший знак. Почему из угла не выходит, понятно: наступать больно. Решила наложить мазь и повязку на лапку. Одной сделать это проблематично, поэтому завернула в пеленку и повесила кулек на крючок, чтобы мои руки были свободны. Через дырку вытащила лапку, наложила повязку. Спустя сутки проверила, вижу улучшения – когти появились. Выпустила из коробки, чтобы походил. Походил, кушает хорошо. Главное для меня то, что он уже не пытается вырваться от страха, значит, доверяет. Не знаю, сколько времени уйдет на лечение, но намерена сделать все, что от меня зависит.
Играл в прятки как дитя
Этот голубь живет у меня уже 10 дней. Назвала Граф-2. Первый Граф выздоровел и улетел. Хочу, чтобы история повторилась!
За десять дней больная лапка, которая была сжата как культя, выпрямляется, но в ней пока нет цепкости. Передвигается мало, вообще не летает, хотя с крыльями проблем нет. Когда его беру для процедур, он активно ими машет. Ест один раз в день, пьет много, выглядит крепче.
Поселила его в ванной, стараюсь туда заходить реже, чтобы не привыкал: ему предстоит жить на воле. Голубь облюбовал угол, где постоянно прячется, только хвост торчит. Так дети играют в прятки: закроют глазки ручками и верят, что их не видно.
Пернатый прожил у меня в ванной полгода. Его практически не было слышно. Летать за это время даже не пытался. Но вдруг начал ворковать и совершать мини-полеты. Наконец-то, он оторвался от пола и нашел место повыше. Я видела, что ванная комната для полетов тесновата, там он постоянно натыкался на стены. Поэтому открыла окно, поставила голубя на подоконник. Он даже не раздумывал: улетел мгновенно в дом напротив. На крыше этого дома есть круглое окошко без стекла. Там он и остановился. К нему прилетел голубь побольше. Они мирно «беседовали». Мне кое-кто сказал, что домашнего голубя стая может и не принять. Поэтому я наблюдала за ними из окна.
В период зимовки в тепле он окреп, поменял перья. Стал гладеньким, ухоженным. Все, что я могла – сделала. А дальше о нем позаботится жизнь.
К печати подготовила
Елена Крылова
