Автор: Туристы – за красотой
Если ехать от Кожвы до Усинска, последним населенным пунктом Печорского района будет деревня Родионово. А дальше – Усть-Лыжа, но это уже Усинский район.
Впервые я побывала в деревне в 2003 году в составе группы туристов-любителей. Мы переправились на пароме на левый берег, а потом на автомобиле взяли курс на Родионово.
Машина с грунтовой наезженной дороги (здесь ее зовут «усинской трассой»), оставляя за собой пелену пыли, свернула направо, и через несколько метров, сразу за высоковольтной линией, появилась вышка ретранслятора и крыши деревенских домов и хозяйственных построек. Оказалось, что у туристов в Родионове есть своя, купленная вскладчину избушка. И все их сообщество знает, где лежит заветный ключ от большого навесного замка на входной двери.
В избушке кухня и большая комната, где есть все необходимое для временного пристанища бродячей братии: посуда, ведро для воды, соль, спички, сахар, заварка, нож, стол, табуретки, полати и двухъярусные самодельные кровати, на которых можно комфортно переночевать. Но в избушке народ собирается далеко за полночь, а до этого все сидят у костра, где в котелках аппетитно булькает ужин. Разговоры, шутки, воспоминания, песни, общение, а больше им ничего не надо. Потому что все остальное скажет закатный горизонт, чистое звездное небо, протекающий рядом с деревней ручей, нетронутая красота первозданной природы и величавая тайга.
Мне показалось, что в деревне почти не было местных жителей. Но оказалось, что в Родионове зарегистрировано три человека, а проживает только один мужчина.
Самоедский ручей, Родь, Родина
А раньше, говорят, здесь была большая деревня. В 1897 или в 1898 году крестьянин из села Соколово Родион Пастухов из-за разлада по сенокосным угодьям вынужден был искать себе новое место жительства. Он ушел на расстояние 20 километров в тайгу, и основал там поселение, которое впоследствии по имени его основателя стали называть Родионово, но жители района знают и его короткое название – Родь. А мне кажется, что в этом слове спрятана частица понятия «родина».
Теперь уже никто не помнит, что первое название выселка было – Самоедский ручей. Произошло оно от названного оленеводами-ненцами ручья, на берегах которого они останавливались со своими стадами при переходах на новые пастбища. Оленеводы-ненцы в те далекие времена звались «самоедами», отсюда и у ручья такое название.
Из топонимических и историко-демографических справочников Республики Коми, составленных разными авторами и изданными в разные годы, приведены в основном одни и те же факты: «…В 1905 году в выселке по-прежнему числился один двор, в котором проживала семья Пастухова, 14 человек (5 мужчин и 9 женщин). В 1918 году деревня еще называлась Самоедский ручей.
В начале 30-х годов прошлого века в Родионове насчитывалось чуть больше двух десятков домов, жители которых объединились в колхоз «Путь к коммунизму». Несколькими годами позже это хозяйство на правах бригады влилось в состав соколовского колхоза «Луч». К концу 80-х годов прошлого века за счет приезжих русских и татар население деревни увеличилось до 106 человек (93 мужчины и 13 женщин), из них 52 % – русские, 30 % – татары, и 18 % составляли коренные жители.
После объединения хозяйств жители деревни стали переезжать на жительство в соседние деревни – Уляшово и Соколово. Население резко уменьшилось, и в 1970 году в Родионове проживало 29 человек, а в 1992 году в деревне официально был зарегистрирован 1 житель.
Таежные зарисовки
Спустя 10 лет после тех памятных туристических выходных, мой муж придумал порыбачить в Родионове, и я напросилась с ним. За 10 лет многое изменилось. На том месте, где раньше несла свои воды Печора, течением была нанесена большая песчаная коса, а русло реки сместилось чуть дальше от берега. До того места, где тогда рыбачили туристы, в этот приезд мы брели по сыпучему песку минут сорок. Не зря брели: я нашла ту большую наклонившуюся ель, которую запомнила как ориентир.
Муж достал удочки и стал рыбачить. Я огляделась по сторонам. Места там и вправду сказочно красивые. Справа и слева от моего ориентира – заливные луга заросли кустами красной смородины, настоящее ягодное царство, только не ленись и собирай себе в лукошко. Множество пичужек, совершено не обращая внимания на мое присутствие, порхали с ветки на ветку. Ах, вот в чем дело! Я нашла небольшое гнездо, которое они совсем недавно покинули. Значит, эти кусты смородины – их дом, а они совсем еще маленькие, боятся летать вдали от дома. А я здесь – непрошеный большой таежный гость. Поэтому ягоды я собирала очень тихо, аккуратно переступала сухие ветки, чтобы они не хрустели под ногами, и так же тихо вышла на берег реки.
У мужа в ведре плескалась только что пойманная рыба, значит, ближе к ночи будет знатная уха! Во втором котелке заварили чай из таежных трав: брусничный и черничный лист, ягоды красной смородины и маленькая веточка черной смородины. Скажу честно, вкуснее этого напитка я ничего никогда не пробовала!
Возводятся дома и баньки
Очередной раз в Родионово я приехала через восемь с половиной лет, в марте этого года. Деревня притихла в ожидании весны. Снега насыпало столько, что у большинства построек из сугробов выглядывали только верхние два-три венца сруба, а крыши напоминали огромные снежные шапки.
О том, что Родионово – жилая деревня, свидетельствовала дорога, расчищенная снегоуборочной техникой от перекрестка до самого ретранслятора. Здесь же установлен контейнер для сбора ТБО. По тому, что прилегающая к нему территория не превращена в несанкционированную свалку бытового мусора. В деревне мусор вывозится, снег расчищается, да так, чтобы была возможность разворота легкового транспорта.
Я приблизительно помнила, в каком именно месте стояла туристская избушка, снег до того места был укатан снегоходами, так что ноги не проваливались, и я шла, как по насту. Избушки не было, а на ее месте появился добротный, обшитый металлом балок. Это говорит о том, что в Родионове строятся и новые дома, возводят баньки, сараи.
Один-единственный житель
Но постоянно там живет один-единственный житель! И у него здесь есть почти вся жизненно необходимая инфраструктура: штамп в паспорте с регистрацией «Деревня Родионово, улица, дом», есть электричество, стационарный телефон, ретранслятор, на каждом засыпанном снегом доме установлена тарелка спутникового телевидения «Триколор», расчищенная автомобильная дорога. Пенсию зачисляют на банковскую карту, продукты и все необходимое ему привозят дети.
Я не говорю о тех, кто зарегистрирован в Родионове, а проживает в городе, или у кого есть в деревне в собственности заветные сотки земли, дома, хозяйственные постройки. Но фактически в Родионове зимой проживает один Владимир Дмитриевич Синий. А деревня оживает сразу после ледохода: из города приезжают туристы, дачники, рыбаки и хозяева всех жилых и приспособленных для ночлега строений.
Главное, что бросается в глаза – это отсутствие заборов: снега столько, что они просто засыпаны. Без заборов, которые служат своеобразной границей, деревня кажется селением, которое живет единым целым, почти как одна семья, или как некое сообщество очень близких друзей. Обычно в закрытую калитку так сразу и не войдешь, а тут если не видно забора и калитки, то это уже другое дело.
На одном из подворий молодой мужчина расчищал снег. Оказалось, что это сын Владимира Дмитриевича. Он работает в одном из нефтегазовых предприятий вахтами и в пересменку приезжает в Родионово. Но не только помогает отцу по хозяйству, здесь, на усадьбе, он строит свой дом.
С Брянщины в Печору
Владимир Дмитриевич в Родионове живет не первый год. А с деревней знаком еще с 1960 года, когда на рыбалку сюда приезжал. Деревня покорила его чистотой первозданной природы, свежестью таежного воздуха, от которого просто пьянеешь после городского шума и суеты – дышишь полной грудью и надышаться не можешь.
Родился Дмитриевич в Брянской области в 1938 году, так что в этом ему исполнится 84 года. Там же он окончил школу. Учился в речном ремесленном училище № 4 поселка Щельяюр, потом стал механиком парохода и шесть лет водил плоты от Троицко-Печорска до Нарьян-Мара. В 1961 году был призван в армию, отслужил три года в ракетных войсках в Белоруссии. После демобилизации вернулся в Печору, потому что в этом северном городке ждала его любимая жена. Здесь устроился на авиапредприятие. Мечта у него была – научиться летать на вертолете Ли-2, но не получилось. Поступил на заочное отделение Егорьевского авиационно-технического училища, получил диплом радиста, и 30 лет отработал на Печорском авиапредприятии Коми гражданской авиации. Трудился на вертолетах Ми-6, приобрел опыт работы в авиационном аварийно-спасательном отряде, где был техником-бригадиром, в подчинении которого находилось 18 человек.
Все эти годы в выходные дни приезжал в Родионово на охоту и рыбалку. Не только река здесь щедрая, но и в тайге растут грибы и ягоды, так что в этом малолюдном уголке Печорского района он всегда находил свою отдушину и после проведенных здесь выходных домой возвращался с хорошей прибавкой к столу. За эти годы у него появилось много друзей-рыбаков, которые облюбовали для своего увлечения местные речные угодья и хорошо знали, где, когда и какая рыбка ловится.
В 1993 году Владимир Дмитриевич вышел на пенсию по возрасту.
Рыбаки-строители
Рыбаками-любителями за посиделками возле костра с котелком свежесваренной ухи было принято решение: добиваться выделения земельных участков в деревне для строительства своих индивидуальных жилых домов. Как решили, так и сделали: написали заявления в районную администрацию, собрали все необходимые документы и приступили к строительству.
Владимир Дмитриевич в 1995 году тоже возвел себе дом, и, оставив городскую квартиру дочери, вместе с женой переехал постоянно жить в Родионово. Дружно жили, все было ладно да складно, но в 2010 году жены не стало. Он остался один.
Теперь здесь не только дом, а обжитая усадьба: баня, летняя кухня, дровяник, хозяйские постройки. На этом же участке еще одна баня и дом сына, немного недостроенный, но это дело времени. А еще у Владимира Дмитриевича есть лайка по кличке Туман. Очень умная и доброжелательная. На посторонних она лает, но это лишь для того, чтобы предупредить хозяина о визите гостей. Как только хозяин вышел из дома и окликнул собаку, она тут же перестала лаять, завиляла хвостом и стала подавать лапу – верный признак того, что кусаться она не будет.
Еще одна особенность деревенского быта. Если в городе каждая квартира закрыта на замок и на входной двери подъезда установлен домофон, то в Родионове большинство строений закрыты символическими замками. Иногда такими «замками» служат веник или лопата. А двери бани и вовсе распахнуты настежь, чтобы сохло внутри.
Здесь никто не берет чужого, не ломает и не крушит. Соседи умеют помочь, поддержать, разделить и радость, и горе. Еще мой отец полвека тому назад говорил: «Если у тебя радость – иди к соседям. Они порадуются вместе с тобой, и радости станет в разы больше. А если горе – иди к соседям. Они разделят с тобой твою беду, и горя станет в разы меньше». Это закон, по которому живет деревня.
Счастливый отец и дед
Сказать, что Владимир Дмитриевич живет один, было бы неправильно. У него трое замечательных и заботливых детей, двое из которых живут в Печоре, а один сын во Владимире. Они очень часто приезжают в деревню, привозят все необходимое, помогают с домашними делами. От ледохода и ледостава его дом как муравейник, потому что вместе с детьми приезжают шестеро внуков и столько же правнуков. Иногда собираются все вместе, а так приезжают поочередно. Ребятишки купаются в речке, загорают, а взрослые рыбачат, ходят на охоту, ловят рыбу, собирают и заготавливают впрок грибы и ягоды. Он и сам еще с удовольствием круглый год рыбачит.
Я спросила, не хочет ли Владимир Дмитриевич переехать жить в город. На что он ответил: «Когда старый стану, поеду, а сейчас не хочу». Понимаете, в деревне другое понятия «возраст». Там человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. Он ведь в душе-то понимает, что на нем одном вся эта деревня и держится. А значит, он один в поле воин, и ему ни в коем случае нельзя стареть.
Жанна Моргун
